Узлы

Однажды две монахини, шедшие по лесной дороге недалеко от храма, обнаружили, к своему обоюдному неудобству, что дорога внезапно обрывается в ущелье. Дно его лежало не меньше чем в двухстах футах внизу, а противоположный край — почти на таком же расстоянии впереди.

«Прошу твоего снисхождения, Хвайда», — проговорила первая монахиня. «Похоже, мой мозг перегружен запоминанием слишком многих API. Однако не было ли здесь веревочного моста через пропасть?»

«Я думаю, ты не ошиблась, Йивен», — ответила вторая. «Насколько я помню, это был хороший мост, старый и прочный, и, в действительности, я надеялась, что мы воспользуемся им в пути».

Посвистывал ветер.

«Прости меня еще раз, Хвайда. Видимо, мои глаза ослабели от программирования ночью, но не остатки ли веревочного моста свисают с утеса на том конце пропасти?»

«Думаю, да, Йивен, и если ты посмотришь на два громадных дерева на этой стороне пути, то увидишь остатки моста, свисающие и с нашей стороны пропасти. Взгляни, как обе половинки крутятся на ветру и бьются о скалы оставшимися дощечками. Этот звук напоминает мне «музыку ветра», одно время висевшую за моим окном».

Обе монахини помолчали, слушая, как бьются и скребут об камень доски.

«Тысяча извинений, Хвайда. Наверно, мои уши привычны к немногому, кроме стука моей клавиатуры, но не слышишь ли и ты в шуме ветра чей-то голос?»

«Думаю, что слышу, Йивен. Если рассмотреть веревки на той стороне, то можно обнаружить, что Жинг, известная монахиня нашего ордена, цепляется за веревку и кричит нам. Мне кажется, она махала бы руками, чтобы привлечь наше внимание, если бы они не удерживали ее от падения. Не будем же забывать о манерах».

И Хвайда помахала монахине, попавшей в беду. Йивен сделала то же самое.

«Надеюсь ты не посчитаешь меня злой, Хвайда, но не находишь ли ты что Жинг слишком много внимания уделяет эстетике кода? Члены нашего клана часто жаловались на ее склонность перерабатывать работающие модули лишь потому, что их реализация была недостаточно элегантной».

«Думаю, твоё суждение справедливо, Йивен. Хотя ее цели похвальны, они постоянно приходят в противоречие со сложностями нашего круга задач. На самом деле, ее усилия, иногда приносили больше вреда, чем пользы. Тем не менее, это не должно влиять на наше решение помочь ей».

Обе монахини приблизились к краю утеса и стали обдумывать, как лучше помочь коллеге.

«Какое невезение, Хвайда, что разрушенный мост не оставил нам возможности пересечь пропасть и организовать спасение!»

«Думаю это ужасно, Йивен, но если бы мост был действительно разрушен, веревки были бы разлохмачены, а я ясно вижу их целые концы. Насколько я помню, ровно посредине моста были красивые ворота, расписанные красным и золотым. Каждая половина моста была надежно привязана к воротам. Видимо, каким-то образом узлы развязались».

Хвайда показала на реку далеко внизу, где остатки ворот крутились в водовороте. Йивен кивнула.

«Не осталось ли у тебя в памяти, Хвайда, что узлы, держащие ворота были прискорбно велики, уродливы, и портили всю красоту?»

«Думаю, портили, Йивен. Предполагаю, что их уродство было особенно мучительным для того, кто придавал значение таким вещам, хотя я не думала, что найдется человек, безрассудный настолько, чтобы перевязывать узлы, стоя на середине моста. Меня, например, их уродство никогда настолько не беспокоило. Я была довольна просто возможностью пересечь мост. Месяц за месяцем он отлично служил своей цели».